1033 
Перевод с украинского Ирины Малышевской.
Начало демократических преобразований во всех постсоциалистических странах имело много общего, в том числе и «аллергию на феминизм»[1]. Искаженные коммунистической пропагандой о «загнивающем Западе» и дискредитированные советской практикой идеи феминизма не воспринимались, ведь «эмансипированные сверху» женщины верили в то, что они самые полноправные в мире. Даже активистки новых женских организаций разделяли взгляд на феминизм как на нечто чужеродное и «экстремистское».
Если «первая волна» феминизма — суфражизм как борьба за базовые политические и экономические права — пришла на украинскую территорию синхронно с остальным миром в конце XIX — начале ХХ века, то «вторую волну» в 1960–1970-х годах украинки упустили, будучи за «железным занавесом». Идеалы равноправия, декларируемые советской властью, реализовались двояко. С одной стороны, женщины в Советском Союзе обладали полными гражданскими правами, доступом к образованию и профессиональной работе (в то время как европейские женщины боролись за право распоряжаться своим имуществом и голосовать до середины ХХ века). С другой стороны, общественная дискуссия о проявлениях дискриминации в тоталитарном обществе была просто невозможной.
В Европе и Северной Америке именно феминистский активизм «второй волны» привел к социальным изменениям и к становлению женских и впоследствии гендерных исследований в университетах и дальнейшей формализации их в отдельную сферу гуманитарного знания в 1980–1990-х годах. В Украине этот процесс происходил иначе. Начало 1990-х можно считать временем академического активизма: женщины-ученые в экспресс-режиме осваивали достижения западных феминистических исследований, основывали академические центры и издания, чтобы транслировать это знание дальше. Для женских организаций 1990–2000 годы стали временем осмысления собственной стратегии и определения политической позиции. Для этого периода характерен довольно консервативный взгляд на женщин — прежде всего через призму роли матери, а еще активное сотрудничество женских общественных организаций с государством с целью изменить законодательство и внедрить желаемые изменения. В конце 2000-х украинское женское движение все более критично относится к истеблишменту у власти, в то же время начинаются первые феминистические уличные акции.
События Революции достоинства активизировали все общественные процессы, среди них и движение за гендерное равенство, и выступления за «традиционные ценности».
ФУНДАМЕНТ УКРАИНСКОГО ФЕМИНИЗМА
Анализируя процесс «прорастания» феминизма в независимой Украине, следует помнить, что это явление не стоит считать чужеродным: феминизм пустил крепкие корни и давал обильные всходы в украинской науке и общественной жизни еще век назад. Феминистским по своей сути и последствиям (хотя, может, не по декларируемым целям и форме) было мощное женское движение в Галичине и Приднепровье в начале ХХ века. В условиях безгосударственности украинской нации женские организации того времени определяли своим главным приоритетом подъем национального сознания украинцев и развитие национальной культуры. Интересы эмансипации женщин были сознательно подчинены интересам эмансипации нации. Однако деятельность этих организаций способствовала участию женщин в общественных процессах, что было невозможно без получения высшего образования, профессионального труда, политической активности и в целом гражданских прав. Марта Богачевская-Хомяк назвала это явление «прагматичным феминизмом».
Украинская писательница, организаторка женского движения Наталия Кобринская и Глава центральной управы Союза Украинок и пионерка украинского феминизма Милена Рудницкая
«Феминистки поневоле» — еще одно ее меткое выражение, однако многие деятельницы, как например Наталия Кобринская или Милена Рудницкая, занимались вопросами эмансипации женщин вполне сознательно[2].
Больше об украинском женском движении и участии женщин в политике ХХ века читайте в статье «Женщины в политике Украины: 100 лет эволюции».
Так же украинские историки, этнографы и фольклористы уже с середины XIX века проявляли активный интерес к женской тематике, а к началу ХХ века работы по женским исследованиям находим в трудах видных исследователей украинского прошлого (среди них Иван Франко, Петр Чубинский, Владимир Гнатюк, Федор Вовк, Александра Ефименко, Петр Иванов, Владимир Охримович, Николай Костомаров, Кость Левицкий и др.). Знаковой стала статья Катерины Грушевской «Об исследовании половых общин в первобытном обществе» (1929)[3], которую можно считать настоящим манифестом феминистской критики гуманитарной науки[4]. Фактически Грушевская опередила мировую феминистскую мысль, на два десятилетия ранее выразив идеи, которые впоследствии легли в основу фундаментального труда Симоны де Бовуар «Второй пол» (1949).
«... историческая наука пытается трактовать женщину вне культурного контекста (...) Потому, что в силу обстоятельств подробнее был исследован собственно этот „мужеский” мир – мужско-общественный аспект культуры, это производит такое впечатление, словно он и является нормой, рядом с которой женский (…) создает только разновидность, эпизод, „фрагмент”...»
– Катерина Грушевская.
Несмотря на эмансипационные декларируемые большевиками идеи «освобождения женщин из кухонного рабства», в Советском Союзе женское движение и женские исследования прекратили свое существование. Саму память о борьбе женщин-социалисток в Российской империи до «октябрьского переворота» стерли, а деятельность «Союза украинок» и других украинских женских организаций межвоенной Галичины заклеймили за «буржуазный национализм». «Женский вопрос» поднимался только в контексте «планов коммунистического строительства» и считался решенным, несмотря на множество реальных проблем. Декларируемое равенство в условиях реальной дискриминации, невозможность свободно обсуждать женское бытие в течение многих десятилетий повлияли на способность украинских женщин критически осмысливать свое социальное положение.
Больше о женщинах и эмансипации в Советском Союзе читайте в статье Оксаны Кись «Права и тюльпаны: почему мы до сих пор отмечаем 8 марта?»
Только в начале 1990-х в Украине возобновляют деятельность досоветские женские организации и возникают новые; одновременно появляются и начинают развиваться женские и гендерные исследования. Как и в других странах, в Украине активизм и исследования, связанные с дискриминацией женщин, плотно переплелись, а потому разграничить феминизм как исследовательскую стратегию и феминизм как общественное движение можно разве что условно, для аналитических нужд.
Учитывая отсутствие исследований о положении женщин, первые активистки в постсоветской Украине должны были самостоятельно изучать проблематику и таким образом становились исследовательницами; одновременно женщины-ученые в поиске социальной опоры активно включались в работу общественных организаций. Первые исследовательские центры создавались (а иногда существуют до сих пор) в статусе неправительственных организаций, в то время как женские организации часто поддерживали научно-образовательные проекты.
Женское движение и женские исследования в Украине имеют еще одну общую черту — затруднения с феминизмом. Из-за отсутствия адекватных знаний о феминизме как идеологии и методологии в обществе и науке в начале 1990-х циркулировали различные «страшилки» о феминизме, обусловившие предубеждения в отношении этого понятия и даже сопротивление против его употребления. Чтобы избежать конфронтации и не тратить силы на «оправдание феминизма», долгое время ни активистки, ни ученые не решались публично идентифицировать себя как феминисток, хотя большинство из них на практике реализовали феминистские стратегии в своей деятельности. Тогда еще неизвестное и относительно нейтральное (поскольку оно лишено нежелательных политических коннотаций и эмоционального багажа) слово «гендер» стало удобным эвфемизмом, позволив на время отложить ожесточенные общественные и научные дебаты. Но этот, казалось бы, хороший тактический ход имел нежелательные последствия и для женского движения, и для исследований, сосредоточенных вокруг гендерных неравенств.
АКАДЕМИЧЕСКИЙ ФЕМИНИЗМ: ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ ЗАПАД
Первой ласточкой феминизма в академической сфере стала программная статья Соломии Павлычко «Нужна ли украинскому литературоведению феминистическая школа?» (1991)[5]. Авторка не только изложила основополагающие идеи феминистских исследований, но и остро поставила вопрос о необходимости немедленного привлечения феминистской методологии в общественно-гуманитарные исследования в Украине, без чего «наша культура никогда не станет нормальной, европейской, полной»[6]. Соломия Павлычко на целое десятилетие стала главным рупором феминизма в Украине и чуть ли не единственной украинской ученой, представлявшей мировому сообществу собственные исследования о положении женщин в современной Украине[7].
Работы Соломии Павлычко
Наверстывание
Первые годы становления женских и гендерных исследований (1991–1994) можно без преувеличения назвать периодом наверстывания. Ученые неожиданно обнаружили существование огромной междисциплинарной сферы исследований с собственным развитым аналитическим инструментарием, научными институциями, академическими сообществами и специализированными профессиональными изданиями. Это заставило отечественных женщин-ученых отчаянно искать средства для самообразования, чтобы овладеть теоретическими и методологическими достижениями гендерных исследований Запада. Недоступность даже классических трудов по феминистской и гендерной теории, нехватка средств на участие в международных научных форумах, информационная изоляция, языковой барьер, предубеждения украинской академической среды относительно женской тематики превратили задачу «догнать Запад» в почти «невыполнимую миссию». Но некоторым (например Соломии Павлычко, Светлане Оксамытной, Людмиле Смоляр, Оксане Маланчук-Рыбак, Наталье Чухим и др.) все-таки удалось хотя бы частично ее выполнить.
Подробнее о начале гендерных исследований — в интервью Светланы Оксамытной, Тамары Гундоровой, Марты Богачевской-Хомяк, Марьяны Рубчак.
НАБРАТЬСЯ СИЛ
Последующие годы (1995–1999) стали периодом накопления сил и первичной институционализации женских и гендерных исследований в Украине. В это время был основан ряд независимых центров гендерных исследований (Киев, Харьков, Одесса, Львов)[8], проведены несколько всеукраинских научных конференций, опубликованы первые переводы классических работ феминистской мысли (Симона де Бовуар, Кейт Миллет, Бетке Элштайн, Марта Богачевская-Хомяк и др.).
Одновременно появились и первые украинские работы (Людмила Смоляр, Наталья Лавриненко, Вера Агеева). Было создано первое научное периодическое издание — журнал «Гендерные исследования», проведен ряд летних школ по гендерным исследованиям для молодых исследователей/ниц (с 1997 года) в Форосе [9].
Людмила Смоляр (вторая справа) в кругу коллег-исследовательниц гендерных студий во время летней школы по гендерным студиям, организованной ХЦГИ в г. Форос, Крым в 1998 г. Вторая слева — Ирина Жеребкина, директорка ХЦГИ.
На летней школе в Форосе. Слева направо: Катерина Карпенко, Марьяна Рубчак, Евгения Луценко, Людмила Смоляр. Фото из личного архива М. Рубчак.
Труды Людмилы Смоляр
Самоутверждение
Дальнейший период (2000–2005) — время самоутверждения и консолидации гендерных исследований. В эти годы стремительно растет количество и квалификация ученых обоих полов, которые основательно изучают гендерные аспекты в различных отраслях, защищают диссертации по истории, социологии, литературоведению, языкознанию, политологии и другим гуманитарным наукам[10], публикуют монографии, сборники и, что немаловажно, пособия для высшей школы и учебные хрестоматии[11].
При поддержке международных доноров разрабатываются и внедряются в преподавание отдельные учебные спецкурсы по гендерным исследованиям (прежде всего в тех городах, где уже действуют центры гендерных исследований), это позволяет активнее привлекать научную молодежь. Именно в начале 2000-х была предпринята попытка создать профессиональную ассоциацию гендерных исследований (по инициативе Натальи Чухим и Людмилы Смоляр), что однозначно показало количественный и качественный рост этого сообщества исследователей[12].
Зрелость
Переломным во многих смыслах стал 2006 год, когда вступил в силу Закон Украины «Об обеспечении равных прав и возможностей женщин и мужчин в Украине» и была принята «Государственная программа по утверждению гендерного равенства в украинском обществе на период до 2010 года».
Подробно об истории украинского закона о гендерном равенстве в интервью его инициаторки, докторки юридических наук Тамары Мельник.
Тамара Мельник
Гендерные экспертизы отраслей украинского законодательства (2001 г.)
Именно эти нормативно-правовые акты содержат положения, предусматривавшие государственную поддержку гендерных исследований. Итак, в 2010-х годах гендерные исследования вступили в период зрелости и легитимизации, когда женщины-ученые получили больше возможностей, чтобы реализовать накопленные знания и опыт для системного развития этой сферы в высшей школе. В частности, в пяти университетах Украины были созданы кафедры гендерных исследований; ряд центров гендерного образования, существовавших в статусе общественных организаций, интегрировались в структуры университетов[13].
Дарина Мизина. Вызовы гендерного образования и исследований: между академией и активизмом
ЁШ. Образовательные проекты «Феминистической мастерской» во Львове
Иванна Черчович. Женское образование в Украине: исторический обзор
Настоящим прорывом следует считать открытие магистерской программы по гендерным исследованиям на факультете социологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко в 2017 году[14]. О качественном скачке гендерных исследований свидетельствует тот факт, что в эти годы защищен ряд докторских диссертаций по женской/гендерной тематике (Елена Стяжкина, Оксана Маланчук-Рыбак, Елена Горошко, Ирина Жеребкина, Лариса Буряк, Елена Боряк, Елена Стрельник и др.), и все больше украинских исследовательниц (в частности молодых) публикуют свои наработки в международных научных журналах и сборниках, участвуют в международных академических форумах, получают престижные стипендии для научной стажировки в ведущих университетах мира (Татьяна Журженко, Татьяна Бурейчак, Тамара Марценюк, Оксана Кись, Виктория Суковатая, Катерина Кобченко, Ольга Плахотник, Катерина Дыса, Татьяна Дзядевич, Ирина Кошулап, Алиса Толстокорова и др.). Еще одно свидетельство научной зрелости отдельных исследовательских сфер — создание профессиональных ассоциаций, например Украинской ассоциации исследователей женской истории, основанной в 2010 году[15].
Рост общественного и академического интереса к гендерным исследованиям засвидетельствовал и тот факт, что в начале 2000-х было опубликовано несколько выпусков львовского независимого культурологического журнала «Ї», посвященных гендерным вопросам.
Гендерные студии. Июль 2000 Феминность и маскулинность. Январь 2003 Гендер. Эрос. Порно. Сентябрь 2004
С 2003 года харьковский Гендерный информационно-аналитический центр «Крона» издает научно-популярный журнал «Я», первой редакторкой которого была Татьяна Исаева.
В 2010-х издания по гендерным исследованиям профессионализируются. В 2015 году в Криворожском национальном университете основан академический журнал «Гендерная парадигма образовательного пространства», а «Научные записки НУ «Острожская академия» инициировали новую серию — «Гендерные исследования».
"Гендерная парадигма образовательного пространства"
В 2018 году возник проект «Критика феминистская: восточноевропейский журнал феминистских и квир-студий» — научный рецензируемый онлайн-журнал в свободном доступе, в котором тексты публикуются на трех языках — на английском, русском и украинском[16].
Выпуск №1 и 2 журнала «Критика феминистская»
Проблемы быстрого взросления
История становления гендерных исследований в Украине может казаться оптимистичной, но в ней далеко не все так однозначно. Они появились в условиях, когда в науке господствовали теоретический вакуум и методологический хаос. Это, с одной стороны, позволило им быстро пустить корни в отдельных дисциплинах (например, в литературоведении и социологии) на научном пустыре после марксизма-ленинизма. С другой стороны, институциональные структуры, интеллектуальные климат и почва, унаследованные от советской науки, оказались не слишком благоприятны для критической теории феминизма. Одна из таких хронических болезней науки — склонность ориентироваться на «генеральную линию партии», то есть приспосабливаться к господствующей идеологии и политической ситуации. Татьяна Журженко считает, что в результате альянса феминизма и национализма в украинских гендерных исследованиях сформировался дискурс «национального феминизма», в котором национальная составляющая доминирует и определяет тематические направления и методологические подходы [17]. Например, многие исследователи украинской женской истории ищут ответ на вопрос «что специфически украинское?», а не «что специфически женское?», изучая различные аспекты из прошлого украинских женщин [18].
Серьезным испытанием стало стремление преодолеть собственную «отсталость». Пытаясь сэкономить время и силы, исследовательницы иногда пренебрегали изучением классических феминистских текстов 1970-х — начала 1980-х годов, вместо этого хватаясь за постмодернистские теории гендера. Попытка «перепрыгнуть» через несколько методологически-исторических ступеней породила разрыв, который образовался между теоретическими исследованиями и приземленными запросами женского движения на информационные и дидактические материалы. Таким образом гендерные исследования рисковали потерять свою социальную почву, что могло привести к разрушительным последствиям.
Другой угрозой стала «научная мода» (отчасти обусловленная тем, что на гендерные исследования порой дают средства международные доноры, и это привлекает немало конъюнктурщиков). Не утруждаясь углубляться в теории и овладевать методологиями, они толкуют гендер упрощенно в духе эссенциализма и биологического детерминизма. В результате гендерные исследования еще не реализовали свой подрывной потенциал в украинской науке [19].
Перевод с украинского Ирины Малышевской.
[1] По меткому выражению Барбары Эйхорн, см.: Einhorn, Barbara. An Allergy to Feminism: Women’s Movement before and after 1989 // Einhorn, Barbara. Cinderella Goes to Market. Citizenship, Gender and Women’s Movement in East Central Europe. — New York, 1993. — Р. 182–215.
[2] См.: Богачевська-Хом’як, Марта. Білим по білому: Жінки в громадському житті України, 1884–1939. — К., 1995; Bohachevsky-Chomiak, Martha. Feminist despite Themselves: Women in Ukrainian Community Life, 1884–1939. — Edmonton, 1988.
[3] См.: Грушевська, Катерина. Про дослідження статевих громад в первіснім суспільстві // Первісне громадянство та його пережитки на Україні. — К., 1929. — Вип. 1. — С. 24–33.
[4] См. об этом подробнее: Кісь, Оксана. Жіноча історія як напрямок історичних досліджень: становлення феміністської методології // Український історичний журнал. — 2012. — № 2. — С. 159–172.
[5] См.: Павличко, Соломія. Чи потрібна українському літературознавству феміністична школа? // Слово і час. — 1991. — № 6. — С. 10–15.
[6] Там же. — С. 15.
[7] Все научные и публицистические тексты авторки на эту тему опубликованы в посмертном сборнике ее работ, см.: Павличко, Соломія. Фемінізм. — К., 2002.
[8] Краткий обзор деятельности этих центров и особенностей развития гендерных исследований в Украине в целом см.: Zhurzhenko, Tatiana. Gender Studies in Ukraine // Aspasia: The International Yearbook of Central, Eastern, and Southeastern European Women’s and Gender History. — 2010. — № 4. — Р. 176–184.
[9] Подробнее об этих проектах см.: Харьковский центр гендерных исследований // www.gender.univer.kharkov.ua
[10] Впрочем, средняя доля исследований по женской и гендерной тематике не превышает 1% всех диссертаций, представленных на соискание ученой степени кандидата наук в общественно-гуманитарных дисциплинах. Подсчет выполнила авторка, проанализировав объявления о защите диссертаций, опубликованные в журнале «Научный мир» в течение 1998-2005 годов.
[11] См.: Введение в гендерные исследования: Учеб. пособ.. Хрестоматия / Ред. Ирина Жеребкина, Сергей Жеребкин. — Х., 2001; Основи теорії гендеру: Навч. посіб. — К., 2004; Гендерний підхід: історія, культура, суспільство / Ред. Ліліана Гентош, Оксана Кісь. — Львів, 2003.
[12] Из-за тяжелой болезни и преждевременной смерти обеих лидерок этого процесса инициатива не увенчалась результатом.
[13] В Украине впервые появились кафедры гендерных исследований сразу в пяти высших учебных заведениях страны // Проект «Поддержка внедрения национального гендерного механизма» (http://gender.org.ua), 21 сентября 2010 года. С сентября 2012 года в частном ВУЗе Украинский католический университет была инициирована другая программа — «Лекторий Союза украинок Америки по женским исследованиям», позволившая студенчеству получать систематические знания и развивать исследования по гендерным студиям. Подробнее см.: Лекторій СУА з жіночих студій // http://lektoriy.ucu.edu.ua/
[14] Магистратура. ОП «Гендерные студии» // Факультет социологии КНУ им. Тараса Шевченка (http://www.soc.univ.kiev.ua/)
[15] См: Украинская ассоциация исследователей женской истории // www.womenhistory.org.ua
[16] http://feminist.krytyka.com/ua/issues
[17] См.: Zhurzhenko, Tatiana. Feminist (de)Construction of Nationalism in the Post-Soviet Space // Mapping Difference: The Many Faces of Women in Contemporary Ukraine / Ed. M. J. Rubchak. — New York, 2011. — P. 173–191.
[18] См.: Kis, Oksana. (Re)Construting the Ukrainian Women’s History: Actors, Agents, Narratives // Gender, Politics and Society in Ukraine / Eds. O. Hankivsky, A. Salnykova. — Toronto, 2012. — P. 152–179.
[19] Эту проблему подробно проанализировала Ольга Плахотник, см.: Плахотнік, Ольга. Неймовірні пригоди ґендерної теорії в Україні // Критика. — 2011. — № 9/10. — С. 17–21.
